Старый следователь Петр Павлович (Палыч, как все его звали) нередко рассказывал молодежи об интересных и необычных делах. А таковых в его многолетней практике было множество. Но самой уникальной уликой, пожалуй, можно считать… траву, а точнее – колючку.
Дело было так. Палыча, тогда еще просто Петю, после окончания юрфака направили работать в Аксуйский район Талды-Курганской области Казахстана. Начальник отдела вручил ему тоненькую папочку с надписью «Дело N…» и пожелал удачи. Молодой лейтенант, открыв папку в своем маленьком кабинете, увидел в ней сиротливый листочек, на котором было написано заявление директора овцесовхоза о том, что три дня назад исчезла доярка Васильева. Так что следствие предстояло вести с самого начала.
Лейтенант выехал на совхозную ферму, чтобы разузнать о личности и образе жизни пропавшей и выяснить обстоятельства ее исчезновения. Побеседовав со многими знавшими Васильеву соседями и работницами фермы, следователь выяснил, что женщина жила одна. Семьи и каких-либо родственников в совхозе у нее не было. Поэтому заявление о пропаже подал директор совхоза. Одинокая 32-летняя женщина увлекалась выпивкой.
Другие доярки по-дружески советовали Васильевой бросить пить, пока совсем не пропала из-за пьянства. Но она только злилась и отговаривалась, что сама знает, как ей жить, и твердила, чтобы они не лезли в ее жизнь и душу… Постепенно на нее махнули рукой и подруги, и руководители совхоза. Ведь трудно помочь человеку, который отказывается от какой-либо помощи.
А сама она, будучи не в силах бороться с пристрастием к «зеленому змию», постепенно спивалась, опускаясь на самое дно. Трезвой ее уже почти не видели. На работе подруги старались скрытно доделывать за Васильеву не выполненную ею работу. На вопросы следователя они отвечали, что не могли дать женщине умирать с голоду. А исправить ее пагубную тягу к спиртному подругам было уже не под силу…
Кстати, в те далекие годы еще было мало известно, что избавиться от женского алкоголизма труднее, чем от мужского. Следовало бы не увещевать Васильеву, а отправить ее на принудительное лечение. Но, увы, этого не случилось, и произошла трагедия.
Из опросов следователь узнал характер Васильевой и некоторые детали ее личной жизни. Постоянного мужчины у нее не было. Выпивала она с разными собутыльниками. О наличии где-то родных женщина никому не говорила. Так что уехать к кому-то она вряд ли могла. Последний раз ее видели на ферме в конце рабочего дня, как обычно, не вполне трезвую (как говорится, «после вчерашнего»). Работа не ладилась, она куда-то торопилась, наверное, опохмелиться, подумали товарки.
Попрощавшись, Васильева ушла с фермы скорым шагом, и… больше ее никто не видел. Соседи сказали, что домой в тот вечер она не приходила. Значит, пропала где-то по пути. Следователь сам несколько раз прошелся по грунтовой четырехкилометровой дороге с фермы. По ней ходили работники фермы, иногда проезжали совхозные машины: в основном грузовики да изредка директорский ГАЗик.
Куда же могла деться женщина, ушедшая по этой дороге? Ведь ответвлений от нее, даже тропинок, не было, чужие машины здесь не ездили. И вот, проходя в третий раз по дороге, лейтенант обратил внимание на участок в стороне, показавшийся ему сначала сильно вытоптанным. Подойдя ближе, он увидел, что земля здесь явно недавно была вскопана. А в зеленой траве вокруг этого участка виднелись засохшие оборванные колючки. Следователя как толкнуло что-то: неужели она здесь? Он решил проверить свою догадку и организовал раскопки.
Лопата легко входила в землю. И через несколько минут показалось человеческое тело. Выкопанный труп женщины жители поселка сразу опознали. Одежда и обувь на теле Васильевой были целы, без следов крови. Правда, на одежде были видны черные маслянистые пятна, похожие на ГСМ. Значит, автонаезд?
Тело отправили на судмедэкспертизу в областной центр. Она установила, что на теле Васильевой нет каких-либо ран, признаков изнасилования. Имелись лишь закрытая черепно-мозговая травма со своеобразным переломом шейных позвонков и признаки переезда колесами машины (множественные переломы ребер и тазовых костей, а также размозжение внутренних органов).
Тем временем следователь продолжал кропотливо устанавливать обстоятельства этого дела. И тут он был вознагражден за свое усердие: в поселке рассказывали о необычной операции, которую на следующий день после исчезновения Васильевой провели в Талды-Курганской больнице шоферу овцесовхоза А. У него из глотки извлекли острую иглу степной колючки. Врач ее сохранил, а потом предъявил следователю. Лейтенант сразу вспомнил, что такие же колючки он видел в траве вокруг импровизированной могилы Васильевой.
Проанализировав факты, следователь остановился на версии: шофер А. как-то причастен к гибели Васильевой. И, решив «ковать железо, пока горячо», отправился в больницу допросить шофера А. Поразив «жертву колючки» своей осведомленностью и логикой, лейтенант быстро получил признательные показания.
А. рассказал, что в тот злополучный день он, возвращаясь с фермы на своем грузовике в поселок, вскоре догнал Васильеву и предложил подвезти ее. Она обрадовалась. По дороге разговорились. Васильева пожаловалась на головные боли, на отсутствие интереса к работе и личной жизни. Видя, что женщина страдает похмельем, шофер предложил немного выпить.
Услышав предложение, женщина оживилась. Водитель свернул в сторону от дороги и остановил машину. Кинув на землю какую-то тряпку и пару газет, они с попутчицей присели, расставили бутылку, стаканы и нехитрую снедь – пару ломтей хлеба и несколько завалявшихся карамелек. Приняли «по маленькой», потом добавили. Развеселились, дошло дело до анекдотов и песен. Шофер не заметил, что, закусывая, проглотил с горбушкой хлеба степную колючку.
В общем, отдохнули замечательно. Стало смеркаться, водитель вспомнил, что его ждут дома жена и дети, и они с Васильевой тронулись в путь. Ехали весело, с песнями. Водитель, выпив полбутылки водки почти без закуски, лихо крутил баранку, машину бросало из стороны в сторону.
А. клялся, что не сразу заметил, что в машине нет попутчицы. Дело в том, что правая ручка болталась и недостаточно надежно удерживала дверь кабины в закрытом состоянии, особенно когда машину встряхивало на ухабах. А на той грунтовой дороге их хватало…
Обратившись к пассажирке с каким-то вопросом, А. удивился молчанию, повернулся, а ее в кабине нет… Правая дверца была приоткрыта.
Он не сразу понял, что случилась беда. Однако догадался развернуть машину и поехать обратно. Вскоре увидел лежащую на дороге Васильеву. Выскочил из машины и подбежал к ней. Но уже издали было ясно, что так лежать живые не могут. Руки, ноги и голова были как-то странно вывернуты. А глаза, не моргая, смотрели в вечернее небо. Вмиг протрезвев, А. пощупал пульс на руке женщины – его не было.
Он еще долго сидел около трупа. Что же делать? Сообщить в милицию? Но ведь он выпивши, – вряд ли ему поверят, что он не виновен в гибели женщины. И тогда – колония! А у него жена и двое малых детей. В общем, решил он, надо спрятать концы в землю… Имевшейся в машине лопаткой выкопал неглубокую могилку и уложил туда свою веселую пассажирку. Наскоро закопал яму.
Рассказывая свою трагическую историю, А. заплакал и стал божиться, что, если бы женщина была жива, он обязательно отвез бы ее в больницу. Но она была уже мертва, когда он вернулся за ней.
Вернувшись поздно домой, он выпил кружку воды и почувствовал, что в горле что-то мешает. Сначала пытался откашляться и избавиться от помехи. Но к утру он кашлял уже кровью, а горло разболелось так, что пришлось ехать в областную больницу, где у него извлекли из гортани проклятую колючку…
Лейтенант оформил показания водителя. Полученное вскоре заключение судмедэксперта объективно подтверждало названную им причину смерти Васильевой. На ее теле не было признаков какого-либо насилия. Лейтенант спросил судмедэксперта, могла ли погибшая получить имевшуюся у нее закрытую травму головы, падая из машины вниз головой, или же ей нанесли удар каким-либо предметом. Тот по локализации травмы и ее характеру заключил, что она образована при ударе головой о твердую обширную плоскость, каковой могло быть дорожное полотно. Такое повреждение головы не характерно для удара каким-либо предметом.
Более того, судмедэксперт констатировал, что смерть Васильевой наступила моментально. От удара головой о дорогу шейные позвонки были буквально вдавлены один в другой (вколоченный перелом типичен при падении человека с высоты на землю (иногда даже в воду) головой вниз).
А поскольку других наружных повреждений на теле погибшей не было и одежда ее была целой, то лейтенант мог исключить возможность умышленного убийства. Он все же осмотрел место, где, по показаниям шофера, они выпивали с Васильевой. Там не было никаких признаков борьбы. Лежали бутылка из-под водки, огрызки хлеба и конфетные фантики. Следы обуви мужчины и женщины вели к месту пикника, а потом от него к дороге. То есть они оба своим ходом (правда, довольно неровным, очевидно, по причине обильной выпивки) вернулись к машине.
Лейтенант, как и полагалось, провел следственный эксперимент, чтобы проверить, могла ли правая дверь кабины открыться сама при движении по тряской дороге. Другой, более опытный водитель погнал грузовик по той злополучной дороге, специально вихляя из стороны в сторону (имитируя движения пьяного). Следователь и понятые на директорском ГАЗике ехали рядом, наблюдая за правой дверцей кабины, которая на каком-то ухабе вдруг распахнулась. Все это было оформлено протоколом следственного эксперимента.
В общем, у следователя не оставалось сомнений в том, что раскаявшийся А. рассказал, как все было в действительности. Конечно, это неумышленное убийство, но все же вина водителя в преступлении имелась. Он не имел права садиться за руль пьяным. Сажая нетрезвую пассажирку в кабину с ненадежной дверью, он должен был предупредить ее об этом и присматривать, чтобы она держалась за имевшуюся перед сиденьем ручку-скобу.
… Суд приговорил А. к трем годам лишения свободы условно. Он принял к сведению, что тот подтвердил свои первичные показания, раскаялся и что у него были малые дети. Были учтены и личности потерпевшей (сильно пьющая женщина, нелестно характеризуемая на работе) и обвиняемого (он и на производстве, и в быту характеризовался положительно, на работу пьяным никогда не выходил). Как он сам говорил, видно, в тот злополучный день «черт попутал» выпить в конце рабочего дня и расслабиться самому, а также «помочь» женщине, явно нуждавшейся в опохмелке...
Вот так молодой лейтенант раскрыл дело, одной из улик по которому была степная колючка. Позже у него было много самых разных дел, но эту колючку Палыч запомнил на всю жизнь…
Ольга МАРШАНСКАЯ,
государственный судебный эксперт
Республиканского центра
судебной экспертизы
при Министерстве юстиции.
