Norma.uz
Газета НТВ / 2017 год / № 16 / Актуально!

Цена не для всех

 

Отсутствие прозрачных правил регулирования трансфертных цен создает риски для субъектов предпринимательства и препятствует притоку прямых иностранных инвестиций.

 

Если два связанных юрлица совершают между собой сделки по особым внутренним ценам, их взаимодействие является объектом пристального фискального контроля. При этом законодательство не содержит четких правил установления трансфертных цен. Есть требование расчета налогов от рыночной цены сделки, но нет указаний на то, какая именно рыночная цена будет правильной в данном случае. Следовательно, любой расчет можно оспорить.

С одной стороны, непрозрачность регулирования трансфертных цен можно рассмат­ривать как естественный барьер против занижения налоговых обязательств. С другой – аффилированность и внутренние цены нередко связаны с ПИИ, а иностранные инвесторы не любят неопределенностей в правилах игры.

Обсудить проблему и дать рекомендации компаниям, применяющим трансфертные цены, согласились менеджер Департамента налогов и права компании «Deloitte» в Узбекистане Андрей ТЁ и главный бухгалтер СП «Nestle Uzbekistan» Гузаль ­ИСЛАМОВА.

 

 

Суть проблемы

 

– Почему, если мы продаем товар или оказываем услуги немного дешевле рыночной стои­мости неаффилированной компании – это нормальная деловая практика и договорная цена. А если по той же цене что-то продать связанному лицу, это риск?

Г.И.: Трансфертное ценообразование обозначено только в Налоговом кодексе (ст.40) и – буквально – двумя абзацами. Вся суть регулирования укладывается в одно предложение: «Если взаи­мосвязанные юридические лица применяют в своих коммерческих и финансовых отношениях цены, отличающиеся от цен, которые применялись бы между невзаи­мосвязанными юридическими лицами, при определении объекта налогообложения, налогооблагаемая база по которому исчисляется на основании цены реализации товаров (работ, услуг), органы государственной налоговой службы используют цены, которые применялись бы между невзаимосвязанными юридическими лицами». И далее: взаимосвязанными являются юридические лица РУз и их иностранные учредители (участники, члены); иностранные юрлица и их учредители в РУз; а также узбекистанские и иностранные юридические лица, имеющие общих учредителей, участников или членов.

– В чем вы видите проблему?

Г.И.: Неясно, каким образом выявлять взаимосвязанных лиц и работать с ценообразованием в этом вопросе. 1% акций – это взаимосвязанность? Проведенная нами по той же цене сделка с неаффилированным лицом будет считаться рыночной или нет? Вопрос на самом деле очень серьезный, поскольку у крупных предприятий оборот по таким сделкам облагается всеми налогами: НДС, налогом на прибыль, пенсионными отчислениями. И большой бизнес сталкивается с этим постоянно – у многих есть дочерние структуры за рубежом.

Понятно, что основной – международный – смысл трансфертных цен – это вывод прибыли и обложение ее налогами в стране с меньшим бременем за счет международных соглашений или льгот, которые можно применить в таких странах. Поэтому законодательство требует считать облагаемую базу по рыночной цене. На практике же получается следующее…

Допустим, предприятие производит продукцию из сырья, которое котируется на мировых рынках (драгоценные и цветные металлы). Какую цену брать предприятию как базисную для налогообложения? Рыночную цену внешнего рынка? Внутреннюю рыночную цену? Если это крупное предприятие, как правило, у него есть фиксированная тарификация продукции: она-то и служит основой для доначисления налогов в случае, если применяется трансфертное ценообразование. Других обоснованных методов нет.

И постоянно сохраняется риск, что придет налоговая инспекция, сочтет, что цены в ­момент совершения сделки были совсем другие, и доведет вашу налогооблагаемую базу до тех цен, которые посчитает «рыночными». И в этом смысле отсутствие четких регламентов делает предприятие незащищенным от риска доначисления налогов.

А.Т.: Да, я согласен, предприятие на момент проверки и выставления претензий должно опираться на какие-то объективные аргументы. А текущая формулировка по трансфертному ценообразованию в НК дает налоговым органам право в любой ситуации опираться только на собственные оценки, которые компаниям будет очень трудно оспорить.

 

 

Сделки с оказанием услуг

 

А.Т.: Что касается внутренней учетной политики и неких фиксированных цен, которые могут быть установлены внутри компании, то, возможно, по товарным сделкам это и сработает: можно найти какие-то похожие сделки или цену на бирже. А если речь заходит об услугах? О рыночной стоимости услуги, – особенно если она еще и уникальна, – говорить вообще очень сложно: как предъявить претензию, что у вас цена не рыночная, так и аргументированно доказать обратное.

Г.И.: Напротив, если говорить о цене в разрезе уникальности услуг, то здесь как раз гораздо проще спорить, потому что обосновать сам факт использования трансфертной цены в этом случае довольно затруднительно. Всегда можно сказать, что любому другому несвязанному предприятию я оказал бы эту услугу по такой же цене. Но никому такая услуга пока не потребовалась, кроме моего дочернего предприятия. И подтвердить стоимостную оценку в этом случае очень непросто. Она у меня не ниже себестоимости, условно говоря, если по этой услуге вообще формируется себестоимость.

Например, я оказываю услугу аудита, и среднерыночная стоимость на аналогичные услуги известна. Но мы прекрасно знаем, что стоимость аудита формируется исходя из трудозатрат. А их оценка – это весьма субъективная методика каждой аудиторской организации в отдельности: здесь все зависит от конкретного вида аудита и объекта. Никогда стоимость аудита даже на предприятиях одного сектора не будет идентичной. Поэтому, если говорить о трансфертном ценообразовании в сфере услуг – оно вообще никак не регулируемо. Но и налоговые органы не будут его здесь очень жестко рассматривать, потому что им самим будет не на что опереться при расчете «рыночной» стоимости.

Кроме того, у нас свободное ценообразование. И если я говорю, что у меня цена договорная, это означает, что она такая и есть. По трансфертному ценообразованию, первое, что проверяют, – какие стороны участвовали в сделке. Даже если она в целом состоялась по «нормальной» цене, но между связанными сторонами, – операции по ней будут рассматриваться пристальнее, нежели по всем другим аналогичным сделкам. Контролирующий орган будет стараться найти некие подводные камни, которые заложены именно в сделке с аффилированным предприятием за границей.

 

 

Сделки с товаром

 

Г.И.: Самая большая проблема – это сделки с товаром. Во-первых, как мы уже говорили, нет четкого определения аффилированности. Связанное лицо – это просто мой учредитель. Или он должен обладать каким-то решающим голосом? У меня, условно говоря, 3 000 акционеров. Один миноритарий, у которого 1 акция на 1 000 сумов, – он становится моим взаимо­связанным лицом или нет? Если – да, то это, действительно, большая проблема, потому что тогда под эту категорию подпадает огромное количество персоналий, как юридических, так и физических лиц.

Второе – это определение стоимости, с которой я должна заплатить все налоги. Одно дело, если я своему дочернему предприятию продала что-либо ниже установленного тарифа. А если у меня нет установленных цен на товары? Если все цены – договорные? Они – тоже рыночные, открытые… Но у биржи – одна цена, у дилера – другая, у вас с вашим покупателем – третья… Какую из них взять для определения налогооблагаемой базы в случае, если вы продаете своему дочернему предприятию? И почему?

А.Т.: Вместо аффилированности здесь, наверное, правильнее было бы говорить о контроле одного субъекта другим. При этом критерии аффилированности и даже контроля, которые нам дает национальное законодательство, не в любой ситуации соответствуют реальному положению дел. К примеру, планка в 20% долевого участия в соответствии со статьей 85 Закона «Об акционерных обществах и защите прав акционеров». У вас больше 20% всех моих акций – вы меня контролируете, меньше 20% – не контролируете. Но это же все условно! Например, если у вас – 20%, а у меня – 80%, ваши проценты – это просто ничто. А может быть, и наоборот: у вас – 20%, а 80 других акционеров имеют по 1%. В этом случае вы и при 15% можете иметь решающий голос, если остальные доли размазаны по 1–2%.

Г.И.: В мировой практике контроль не заключается только во владении акциями. Если я – брендовая компания, я могу зайти с 5% акций против 95% ваших, но, если я даю вам бренд, вы будете находиться под моим контролем.

А.Т.: В каждом конкретном случае нужно смотреть не на размер доли, а на реальную ситуацию и систему отношений.

Проще, конечно, написать, что имеет значение планка в 20%. Но это не решает вопроса.

 

 

 

 

Торговая марка

 

Г.И.: Согласно статье 67 Гражданского кодекса вашим дочерним хозяйственным обществом считается такой субъект, где у вас либо превалирующая доля владения в УФ, либо в силу определенных соглашений и договоренностей вы обладаете большим конт­ролем, чем прочие акционеры или учредители (участники), и возможностью контролировать принимаемые решения. И я знаю случаи, когда при проверках – не в отношении трансфертного ценообразования, а при попытке признать нерезидентом учреждение, у которого здесь доля владения очень небольшая, но было соглашение на торговую марку – конт­ролирующий орган принимал решение именно на этой основе: у вас тут постоянное учреждение, потому что вы контролируете все производственные процессы. Вот она – точка контроля!

Фактически, если у меня будет хоть какая-то сделка с такой компанией, она будет считаться трансфертной, несмотря на то, что доля владения минимальная. Зато есть соглашение о предоставлении торговой марки.

 

 

Что делать?

 

Г.И: Неопределенность дает почву как для доначисления налогов, так и для ухода от налогообложения, потому что даже в случае справедливых претензий со стороны налоговых органов наши «хитрые» предприниматели могут сказать: ребята, у меня просто рыночная цена, я со всеми так договариваюсь…

То есть достаточно провести пару дополнительных сделок с неаффилированными лицами по той же цене, что и со своей взаимосвязанной структурой, и можно спать спокойно?

Г.И: Да, доказать, что это была трансфертная цена, будет очень сложно.

Существуют ли безопасные формы поведения при таком положении дел?

А.Т: В интересах самих компаний, проводящих подобные операции, заранее подготовиться к потенциальным претензиям. Один из способов – это внедрение международных подходов определения рыночных цен у себя в компании через разработку и обязательное использование внутренних политик.

Сохраняется ли риск, если компания платит налоги с максимально возможной рыночной цены вне зависимости от реальной цены сделки?

А.Т.: Что значит с максимальной? Это соответствует интересам вашего бизнеса?

Потом, ценовой максимум – это тоже не рыночная стоимость, помимо того, что, как мы уже сказали, любую цену можно оспорить. Вы можете продать за 50 у.е., заплатить налог как с 200 у.е., но при желании мне ничего не мешает сказать, что это неправильная рыночная цена. И вам что-то доказать мне будет сложно.

Согласно НК все неясности должны трактоваться в пользу налогоплательщика. Но позиция налоговиков при этом всегда такая: для нас абсолютно никакой неясности нет, все предельно ясно! Написано, что налоговая может применить собственные оценки, вот мы и применяем.

К сожалению, на одну и ту же продукцию цены на внутреннем рынке, рынке СНГ и рынке, скажем, Европы, будут разные. Биржевая цена? Цена в Интернете? Цена на мировых биржах? На что ориентироваться?

У нас аффилированность почему-то, главным образом, привязана – и это тоже очень большой вопрос – к сделкам между резидентами и нерезидентами. И в любом случае это – либо экспорт, либо импорт. А то, что у нас внутренняя цена и цена на экспорт на порядок отличаются… Здесь продажа идет за местную валюту, на экспорт – за твердую валюту…

Я все время возвращаюсь к теме аффилированности, потому что при сделках между независимыми компаниями такой параметр, как рыночная цена, не применяется. ГК, НК, аудиторские нормативные акты – все они дают разные определения аффилированности. Налоговики, конечно, скажут, что позиция НК для них – прио­ритет. Но список из 3 пунктов в Налоговом кодексе не охватывает всех вариантов взаимосвязанности компаний. Да, владение – это еще не фактор контроля, но это уже другая ступенька. Нам хотя бы первую ступень расширить нужно, дать возможность, в первую очередь налоговикам, включить туда всех.

Вы предлагаете взять за основу раскладку из Руководства по трансфертному цено­образованию ОЭСР1?

А.Т.: Это не то чтобы практическая рекомендация… Просто это международный документ, которому следуют многие страны. Пока кроме Узбекистана, к сожалению.

Г.И.: В свое время мы придем к тому, что у нас появится закон о трансфертном ценообразовании. Но на сегодняшний день статья 40 НК – это «бомба» замедленного действия. Ее нормы по трансферту нормативно действуют с 2010 года, и, если завтра введут инструкцию или положение, которые будут рассказывать, как его считать, – налоговики сделают это за весь период.

Да, юридически закон не имеет обратной силы, но норма в НК уже действует.

А.Т.: Да, было бы лучше, если бы этой ­статьи вообще не было, а сразу бы появился всем понятный, продуманный механизм, как его применять. А сейчас такая куцая формулировка как раз и создает потенциальные риски.

Г.И.: На практике – особенно это касается акционерных обществ, где очень жесткие корпоративная система управления и структура, – все договоры по аффилированным структурам должны проходить через наблюдательный совет или общее собрание акционеров. Этого требует статья 88 Закона об АО.

Также по каждой сделке нужно самостоятельно определять рыночную цену и в протоколе согласования договора на общем собрании прописывать: «несмот­ря на то что рыночная цена такая-то, мы применяем вот такую другую цену в отношении такого-то аффилированного лица, и все с этим согласны». Руководство компании должно быть защищено тем, что решение по сделке принято на уровне общего собрания или набсовета.

Если говорить о небольших компаниях – средний бизнес сегодня активно разрастается на «дочки» в Казахстане и России. Взять те же небольшие текстильные предприятия – у многих из них уже есть свои торговые дома или представительства в ближнем зарубежье, которым они отправляют свою продукцию по сниженным ценам. Здесь говорить «давайте будем утверждать аффилированные цены» – очень сложно. Я думаю, большинство руководителей вообще не подозревает о наличии такой статьи.

Крупные компании с проблемой трансферта уже столкнулись, они ее знают и решают на практике через ценообразование своих стандартных договоров. У них – мощная система аудиторов, консультантов, профессиональные юридические службы, грамотные бухгалтеры… Малый бизнес не обладает такими ресурсами. И они о трансферте зачастую даже не подозревают, несмотря на то, что многие из них являются экспортерами.

В качестве рекомендации можно обозначить для них такую линию безопасности: соблюдайте правила корпоративного управления, заложенные в законах об АО и об ООО. Устанавливайте тот порядок, который определен законом по работе с аффилированными лицами. Оформляйте протокол или решение собрания на такие договоры. И – естественно! – платите налоги. По крайней мере, это уже хоть какая-то регуляция. Вы будете готовы к контролю и будете знать, какой уровень налогообложения последует у вас по сделке.

А.Т.: Что касается применения международных способов и определений по трансфертному ценообразованию… Конечно, это тоже не 100-процентная гарантия. Но, во всяком случае, если вас спросят, как вы определили эту цену, можно будет ответить: «Я сделал это так, как это делают во всех цивилизованных странах, и докажите, что это неправильно»! Такая позиция в определенной степени вас защищает.

 

 

Акции для инвестора

 

А.Т.: Невозможно создать привлекательную инвестиционную среду прямыми указаниями типа «вы должны 15% акций продать инвестору» и т.п. Кто их купит, если правила игры содержат в себе подвох?

Г.И.: Практически все законы, принимавшиеся в Узбекистане в последние 2–3 года, направлены на то, чтобы сюда пришел иностранный капитал и здесь работал. Развивающаяся экономика – это всегда наиболее интересный для инвесторов материал, потому что экономическая отдача здесь больше, чем в любой развитой экономике. А раз приходит иностранный капитал, он приносит сюда все международные правила работы, потому что – ну не будет весь мир работать по нашим стандартам! Инвесторы будут действовать в рамках стандартов, позволяющих предвидеть конечный результат работы капитала с минимальной погрешностью.

А.Т.: Инвестор прежде всего строит для себя некую модель: доходы, расходы, результат. Любое решение должно основываться на расчете. А когда он встречается с условиями, когда «вот этот налог, возможно, будет, а возможно, нет», это обесценивает для него все прочие преференции и гарантии.

Принципы трансфертного ценообразования, выработанные международной практикой, закреп­лены в Руководстве ОЭСР по трансфертному ценообразованию для транснациональных корпораций и налоговых органов и статье 11 Модельной Конвенции ОЭСР, на основе которой подписываются международные соглашения об избежании двойного налогообложения.

Члены ОЭСР – 35 государств2 с развитыми экономиками. Большинство из них отразило данные принципы и правила в своем законодательстве.

Что касается аффилированности, – наиболее полное и точное определение связанных сторон, на мой взгляд, предлагает Международный стандарт финансовой отчетности (IAS) 24 «Раскрытие информации о связанных сторонах». Можно ориентироваться именно на него, тем более что сближение с МСФО по другим вопросам в Узбекистане уже происходит.

Международные стандарты не ограничивают критерии аффилированности количественными параметрами (20% акций, одна треть голосов и т.п.). Это позволяет классифицировать ее, основываясь на качественных характеристиках, учитывающих истинную сущность связи.

Международные подходы к регулированию трансферта совместимы с экономическими реалиями Узбекистана?

А.Т.: Один из важнейших аспектов проблемы с трансфертом в Узбекистане – недоступность источников информации о ценах и рентабельности сопоставимых компаний. Во многих развитых странах финансовая информация налогоплательщиков общедоступна. Понятно, что это не наш случай... И тем не менее ситуация небезнадежна, я думаю.

 

Беседовала Юлия ЯШИНА.

 

 


1Руководство Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) по трансфертному цено­образованию для транснациональных корпораций и налоговых органов.

2Страны – участницы ОЭСР. Доступно по ссылке: http://www.oecd.org/about/membersandpartners/#d.en.194378

Прочитано: 6472 раз(а)

В этой теме действует премодерация комментариев.
Вы можете оставить свой комментарий.

info!Оставляя свой комментарий на сайте, Вы соглашаетесь с нашими Правилами их размещения.
Гость_
Антибот:

Если Вы заметили ошибку, выделите фрагмент текста, содержащий ошибку, и нажмите Ctrl+Enter.
Сайт разработан в ООО «NORMA», зарегистрирован в Узбекском агентстве по печати и информации 01.06.2018г.
Регистрационное свидетельство № 0406.
Адрес: Узбекистан, 100105, г. Ташкент, Мирабадский р-н, ул. Таллимаржон, 1/1.
Тел. (998 78) 150-11-72. Call-центр:1172. E-mail: admin@norma.uz
Копирование материалов сайта без согласования с администрацией ресурса запрещено.
© ООО «NORMA», 2007-2024 г. Все права защищены.
18+   Яндекс.Метрика