Всем известно по детективным повестям и многочисленным сериалам,
что на месте преступления чаще всего эксперты находят следы рук – так называемые «пальчики». Это и в реальной жизни так. Намного реже в нашей экспертной практике встречаются следы ног.
В учебниках криминалистики следы ног выделены в отдельную группу. Ведь эти леды бывают очень разными. Это и следы босых ног (а на коже стоп есть папиллярные узоры, такие же индивидуальные, как и узоры на руках), и следы ног в носках-чулках, и следы обуви. Конечно же, в наше время преступники босыми на дело как-то не ходят… Поэтому если следы ног и встречаются, то это – следы обуви.
Помню одно дело, в котором именно след обуви сыграл важную роль в расследовании убийства. Произошло это давно в одном из отдаленных районов. В своем домике на окраине были убиты двое пожилых супругов. Обоим было ножом нанесено по несколько ран. Поэтому на полу и стенах было много пятен крови. Осматривая место преступления, районный следователь обратил внимание на четкий кровавый след обуви, оставленный на подоконнике. Было ясно, что преступник оставил этот след, покидая дом через окно. Дежурный эксперт сфотографировал этот след и посоветовал следователю изъять часть подоконника со следом для проведения трассологической экспертизы. Ведь на фотоснимке могут быть недостаточно хорошо видны все детали следа, характеризующие обувь, которой этот след оставлен.
Кстати, в том случае отпечатков пальцев рук, пригодных для идентификации личности, на месте преступления найдено не было. Орудие убийства – охотничий нож валялся на полу. Кровь на рукоятке была смазана, поэтому «пальчики» на нем были непригодны для идентификации.
Еще при первичном осмотре места происшествия возникла основная версия, которая позже подтвердилась в процессе расследования, – убийство с целью ограбления. Об этом говорила вся обстановка: все было перевернуто вверх дном, даже были вспороты матрацы и подушки. Ясно было, что в доме что-то искали. Ну а что можно было искать у двух пенсионеров, кроме накопленных за жизнь денег и возможных ювелирных украшений хозяйки. Вызванные позже родственники убитых подтвердили, что пропали денежные сбережения стариков, а также золотые и серебряные украшения. Дочь пенсионеров описала, как выглядели украшения матери. Помнится, украден был даже транзистор.
Сначала нам на экспертизу был представлен кусок окрашенной доски подоконника. На ней имелся кровавый отпечаток подошвы обуви с левой ноги. Судя по размерам следа, он был оставлен мужской обувью. В следе хорошо отобразился рисунок всей подошвы: и подметки, и каблука. Сравнение с образцами рисунков подошв разной обуви, имевшимися в справочной криминалистической литературе, показало, что след оставлен кирзовым сапогом. По специальной методике был определен примерный размер сапога – 43-й. К сожалению, след был один. А если было бы несколько следов – так называемая «дорожка следов», можно было бы приблизительно установить и рост человека, оставившего эти следы.
Исследование показало, что в следе отобразились признаки не только общие, по которым установлен вид и размер обуви, но и частные, индивидуальные признаки, совокупность которых позволила признать данный след пригодным для идентификации. То есть в случае обнаружения подходящей обуви у подозреваемого лица можно было определить, этой ли обувью оставлен след.
Получив это заключение, следователь и обрадовался, и пригорюнился. Обрадовался тому, что установлен вид и размер обуви и что след пригоден для идентификации. А приуныл потому, что в селе в кирзовых сапогах ходили почти все мужчины. Да и размер 43 – один из самых распространенных. Однако вскоре оперативным путем был установлен человек, на которого падали существенные подозрения. Ранее он был судим за грабеж, но за ум не взялся, не работал, пил. Имел несколько приводов в милицию за различные нарушения закона. Оперативники установили, что сразу после убийства стариков этот тип как-то подозрительно разбогател. Напившись, он к удивлению собутыльников, достал пачку денег и расплатился. А буквально накануне у него не было ни копейки.
Следователь принял решение провести обыск в доме подозреваемого и не ошибся: были найдены кирзовые сапоги 43-го размера и транзистор той же марки, что и похищенный из дома убитых. В карманах его куртки были деньги в слишком большом для неработающего количестве. А в укромном месте удалось обнаружить золотые и серебряные украшения, похожие по описанию на похищенные из дома пенсионеров.
Все это было изъято с надлежащим оформлением.
Украшения дочь убитых опознала как принадлежащие матери и пояснила, что транзистор точно такой же, какой был у родителей. Кстати, на поверхности транзистора эксперт-криминалист выявил несколько качественных отпечатков пальцев рук. Среди них были не только отпечатки подозреваемого, но и несколько следов убитого старика, что было бы совершенно необъяснимо, если бы транзистор принадлежал подозреваемому, как он утверждал вначале. Ведь старик никогда не бывал в доме подозреваемого.
Ну а сапог с левой ноги подозреваемого был представлен нам на новую экспертизу, теперь уже идентификационную. Проведя сравнение рисунка подошвы этого сапога (непосредственное, а затем по экспериментальным отпечаткам подошвы этого сапога) со следом на подоконнике, мы установили, что все общие и частные признаки (то есть индивидуальные признаки эксплуатационного происхождения) полностью совпадают. Так что можно было констатировать, что исследуемый след оставлен именно тем сапогом, который представлен на экспертизу. Этот вывод был наглядно проиллюстрирован фотоснимками, на которых были размечены совпадающие признаки рельефа подошвы сапога в экспериментальном оттиске и в следе на подоконнике.
До проведения нашей трассологической экспертизы следователь назначил судебно-биологическую экспертизу с целью установления наличия на подошвах сапог подозреваемого следов крови. Эксперты-биологи взяли соскобы из углублений в рельефах подошв сапог и установили, что в них имелись в загрязнениях следы человеческой крови, имевшей такую же группу, что и кровь убитой женщины. Если бы в те годы была возможна экспертиза ДНК, то удалось бы установить не только общую групповую принадлежность следов крови с кровью погибшей, но и ее индивидуальную принадлежность.
Впрочем, и без этого собранные доказательства изобличали преступника. Он был арестован и предан суду, который назначил ему максимальное на тот период наказание. А опустевший родительский домик на окраине дочь вскоре продала – она не могла не то что жить, но и просто заходить в дом, где ее родители погибли из-за пачки денег и кучки побрякушек…
Ольга МАРШАНСКАЯ,
государственный судебный эксперт
Республиканского центра судебной экспертизы при Министерстве юстиции.
